КОГДА ДУША ПОЕТ

Когда душа радуется

В прошлую пятницу раввин Менди Вогель  сидел  во главе стола в большой хорошо освещённой комнате возле Королевских Ворот в Лондоне. Он рассказывал о еврейском народе перед тем как петь кидыш, последнюю молитву обеда в шаббат. Его дочери стояли по обе стороны от него, прижимаясь к нему.  Его сын, Хачи был на руках у Эмили, а Янкель был в детской.  Михаил из Марокко сидел возле  маня, Влад  с улыбкой смотрел на говорящего Раввина. Я впитывал в себя эту картину ,как картинку берега Тринидад, что бы никогда не стерлась из моей памяти. Это был момент какого-то просветления , сидя за столом с хорошими людьми, которые собрались здесь  со всего мира чтобы разделить трапезу , которую приготовила для нас замечательная жена раввина. Я ничем не мог помочь, но мне очень хотелось что-то сделать в благодарность,  и сдерживаясь весь вечер, мое соображение к сожалению ослабело из-за принятого вина и водки (я выпил три рюмки).  Вогель посмотрел на меня осуждающе с другого конца стола и покачал головой, и я чуть не провалился сквозь землю от стыда и убрал фотоаппарат.  В шаббат не фотографируют.

Я вспомнил этот момент сегодня, когда я сидел на Набережной в Ивано Франковске и смотрел, как закат окрашивает облака сначала в голубой и розовый, а потом в фиолетовый цвет, с мамой, женой и братом моего лучшего друга, который лежал в отделе интенсивной терапии в госпитале.  Мы  стали говорить о моей сестре, соблюдающей шаббат и неотвечающей на телефонные звонки по субботам.  Коля засмеялся.  Я тоже так относился раньше, пока я не понял важность этого. Неизвестно, нужен ли отдых богу, но нам нужен. Мы должны расслабляться.  Планирование, телефонные звонки, текстинг, проверка почты, езда куда-нибудь — не особенная работа, но это стресс.  И цель — не работать, а расслабиться.  Телефонный звонок это не работа, но стресс. И евреям и неевреям нужен день когда они могут расслабиться и снять стресс.

Мои рассуждения были подтверждены Главным Раввином Карпатского региона Раввином Виктором Гудзинским во время нашего сегодняшнего интервью. Он был приятелем с моим отцом, и  в его глаза искряться юмором когда он поглаживал свою длинную седую бороду, говоря с добротой о крохотной группе евреев Ивано-Франковска, о трудностях поддержки программы на плаву, шаббатный обед, кладбище, Синагогу и архивную работу.  Каким-то образом они выкручиваются.  Раввин сказал:  У нас всегда найдется место для путешественников, мы всегда отмечаем Шаббат, и у нас всегда есть кошерная еда. Я спросил у него какого направления иудаизма он придерживается .  Он ответил — религия одна, и закон один и он написан черным по белому.  Следовать или не следовать — это выбор человека. Раввин никогда не будет учить людей не соблюдать закон.  Еврей может не всегда соблюдать все законы, но это не значит что это правильно, но это и не значит, что от этого человек становиться плохим.

Опять и опять я вижу общую тему в вере, я вижу важность диаспоры: иметь возможность найти приют в любом доме среди тех, кто примет меня на основе того, что я родился евреем.  Как сказал Давид Мендельман из Киева:  « Трудно быть евреем, но еще труднее быть евреем среди не евреев. Но я вижу, что гораздо легче быть евреем среди неевреев, если не бояться оставаться евреем".

Раввин Гудзинский рассказывал о уничтожении евреев в Ивано-Франковске во время Второй Мировой, как город 80 тысяч стал городом 20 тысяч, где 60 тысяч было уничтожено и всего 150 человек уцелело из еврейской общины, и как после первой волны иммиграции из района, Румынские евреи, которых выгнали из Румынии, переехали сюда и заняли пустые дома.  Эта качество быть рассеянными по всему миру и в тоже время иметь общую веру и культуру и общий язык, и чувство единства  помогло держаться народу наплаву.

Раввин спросил, или я одевал мои тефелины сегодня.  Конечно  - нет.  Мы совершили мицву, обернув коробочку с молитвой вокруг моей руки, закрепив ее вокруг моего сердца и другой но моем лбу для моего сознания, раввин произнес ежедневное благословение, мы сняли теффелины и на этом мы расстались.