Ночь в Венской Ешиве

Ночь в Венской Ешиве

Вена, я уже почти оставил тебя.  Дважды.  Первый раз ты захватила меня толпой в Баре, но вместо этого я поехал смотреть Шонфилд Замок. Я любовался закатом, а позже познакомился с Беном и Суммер из Калифорнии.  Самар - еврейка в шестом поколении из Зимбабве.  Она должна была бежать, оставив все, так как Мугабе распределял собственность белых. Ее друг Бен рассказал мне о небольшой общине евреев в Гуряне, которая не признана Израилем, но практикует иудаизм.  Я встретил девушку из Германии с польскими корнями и ее другом из Швейцарии.  Мои новый сосед по комнате - из Нидерландов, у него я увидел нацистский пропагандистский журнал. Он говорил со мной почти час, а то и больше,  о нацистах, Германии и евреях. Оказывается футбольная команда Амстердама называет себя еврейской, потому что основатель был евреем.

Я не спал всю ночь с моими новыми друзьями из Марокко до 6 утра и планировал добраться на перекладных до Будапешта, но проснувшись, я обнаружил, что в Вене идет дождь. И в моем почтовом яшике было письмо от главного раввина Вены, Раввина Эйзенберга.  «Я в офисе сейчас, позвоните мне.»  Я проводил Омара с его хиппарем-соседом в Братиславу и побежал чтобы попытаться встретиться с Раввином в синагоге, когда дождь несколько утих. Я блуждал по улицам пока не нашел Старбак в центре, и к этому времени я был мокрый и уставший. Я сел и пытался дозвониться до раввина, когда девушка австрийка спросила, если ей можно сесть рядом.  Я уступил ей свое место, так как оно было сухое, а остальные были мокрые.  За свою доброту я был награждён двумя подсказками: первая — как звонить в Австрии, вторая- что здесь неподалёку находится ортодоксальная еврейская община, как раз за мостом через коричневый Дунай. 

Я пересек Дунай, фотографируя набережную, покрытую граффити , и вошел в тихий Леополстадт пройдя мимо ряда небоскрёбов.  Маленький город открылся передо мной, с довольно старыми домиками, крутыми деревянными крышами и хасидами, пересекающими улицу на скутерах, еврейскими женщины со своими тремя или пятью детьми, и стариками, переходящими от синагоги к синагоге.  Я увидел кошерные магазины и ресторанчики с хамсой и мезузой, гордо выставленных в витринах.  Я возвращался, чтобы провести интервью с раввином, когда увидел двух молодых евреев, шедших мне навстречу, и что-то меня заинтересовал в них, что я не смог не остановить их.

            Я спросил, или они могут поговорить со мной на видио.  Они ответили- конечно,  и очень быстро мы поняли, что мы все можем говорить на русском языке.  Ребята взяли меня в свою ешиву. В ешиве была большая обеденная комната, игровая комната с высоким крутым потолком, с теннисным столом, в кухне -  малюсенькой плита и столы для еды и готовки, и столы, заваленными книгами  для занятий, за которыми постоянно занимаются группами или самосотятельно ученики, познающие настоящее значение Талмуда (свода еврейских толкований) и Танаха (ветхого завета).  Группы организованы по языковому принципу: немецкий, русский, венгерский.

            Я слушал истории Льва и Иосифа.  Лев был необузданным хиппарем, не знавшим, что он еврей до 16 лет.  Он нигде особенно не задерживался, пока год назад не оказался в Вене.  Он подстриг свои локоны и сделал обрезание.

Иосиф был любопытный молодой человек, больше всего интересующимся женщинами, и абсолютно ничего не делал, пока его родители не предложили ему пойти в частную религиозную школу. Там он начал задавать вопросы обо всем, что ему рассказывали, и именно из-за этих вопросов  он убедился в том, что религия - это правильный путь , и медленно, но уверено удивил свою не очень религиозную семью и друзей, и стал ортодоксальным евреем.

Их учитель, раввин Левин с кудрявой черной с проседью бородой , мягкой улыбкой  и в галстуке. 

Он из России, но получил образование в Израиле.  Меня пригласили на урок, но мне надо было еще встретиться с другим раввином. Поэтому я оставил свои вещи в ешиве в маленькой комнате, где семеро спят на кроватях вдоль стен, и Иосиф повел меня в синагогу. Раввин уже ушел, и я собирался вернуться назад, но сначала я должен был зайти в Мишу Мишу , израильский магазин фалафеля , настолько вкусного и недорого, что это просто должно быть незаконным.  Официант был венгерский еврей и он рассказал мне об антисемитизме в Венгрии.  «Не носи кипу там и старайся вести себя незаметно»  Я уже слышал от кого-то, что глава нацисткой партии в Вегрии был евреем и извинялся за то что он еврей на телевидении.

 Я собирался уже уехать на поезде, но оказавшись в Ешиве, меня напоили чаем, затем был урок по Талмуду и Торе, где я узнал что учить Талмуд неевреям запрещено, потому что  чтобы изучать Талмуд нужен учитель и поддержка.  Без поддержки , можно узнать слишком мало, и часто это не будет иметь никакого смысла, все закончиться тем, что ученик найдет  неверные ответы на неверные вопросы.  После этого, когда ничего не сходиться, они начинают обвинять Талмуд, или евреев, или библию вместо недостатка своих знаний.  Я не совсем уверен что это правда, но это как христианство набрало силу.

Талмуд был написан очень мудрыми людьми, и они написали как вести правильную жизнь. Мы узнали, что евреи верят в судьбу никогда не держать зла против других и что жизнь наступает после брака. Религиозное образование нужно что бы помогать жить , а не делать деньги. Большинство студентов после обучения продолжает жить нормальной жизнью без необходимости быть равинами. После урока я еще раз прошелся по району. Сверкнула молния, ударил гром, и когда я вернулся,  мне сказали, что последний поезд в Будапешт уже ушел, и мне придется провести ночь в ешиве.

После последней молитвы, я играл в настольный теннис с равином, и он тушевал меня очень даже хорошо, гораздо лучше , чем долговязый Крав Мага в центре Хоаким за день до этого. Я потом играл с Иосифом, о мы начали говорить о религии и торе.  Потом мы пили  чай и говорили о счастье.  Он сказал что-то , что я не забуду.: Счастье — это знать что в данный момент ты настолько счастлив, на сколько возможно.'  Это довольно нетяжелый выбор.

 

Я сидел на диване, и Лев подсел ко мне.  Мы начали говорить о религии и науке и раввин Левин присоединился к нам в дискуссии , что факт, и что правда.  Я начал понимать-, что проблема появляется, когда ученые как я говорят о религии, а теологи говорят о науке.  Мы пожелали раввину спокойной ночи, и я отправился организовывать себе постель на кухне.  Бен присоединился ко мне. Он белобрысый парень из Литвы, лет 17 или 18. Он хочет начать бизнесс и не очень религиозен.  Мы потрепались о возможности поехать в США, и о его жизни в Литве.

Наутро Лев был первым, кто поднялся к молитве. Затем подтянулись другие и вскоре все ешива была здесь.  Они молились долго.  У меня было время пойти и найти молоко для кофе, почистить зубы, собрать вещи, и к концу я принес мою камеру. Раввин Сенгер, энергичний мужчина с черной бородой из Украины , схватил мою камеру  и послал меня одеть таллит и убрать тору. Честь которая нечасто оказывается многим евреям. Я держал громадный свиток возле себя и думал о древнем ритуале и обо всех других ритуалах, исполняемых евреями и в других религиях

.

Бен сделал омлет с томатами и луком, и мы сели у стола, где я смог познакомиться с новыми людьми. Они были со всего мира: Украина. Россия, Англия, Аргентина, Израиль и Грузия.

Глядя как Рввин Левин учит по книгам, я понял как такое изучение Талмуда является подготовкой к изучению законов и другим занятиям.  Мне стало понятно, что такой род глубокого познавания , через которое проходили большинство еврейских детей на протяжении тысячелетий создало культуру учебы на тысячелетия впред по сравнению с другими культурами. Подумайте, ведь это только меньше чем 100 лет назад большинство культур приняло значимость образования и школы, подумайте, как трудно в школе для большинства детей, в то время как большинство еврейских детей учились уже на протяжении тысячелетий. 100% грамотность для девочек и мальчиков. Метод работает на протяжении тысячелетий. Учитель, книга, и маленькая группа , постоянное напоминание почему учение — это хорошо, и отношение между учителем и учеником, когда ученик сидит за одним столом с учителем и поощряется задавать любые вопросы  в любое время и обсуждать вопрос пока он не поймет его. Я оставил ешиву с новым пониманием, что значит быть евреем, и как нелегко быть религиозным( большинство религий поддерживают такое же обучение).

VENA, АВСТРИЯ

Вьезд в Вену: «Да Ты Можешь»

В 2 часа утра, купив билет на паром на остров Хиос, я уже был почти в кровати, когда Мамет, Булент (отец Мамета) и я должны были проснуться в 6 часов утра и проехать по живописной дороге  в Чесме, где я погружусь на паром в Хиос, где я затем пересяду на другой паром в Афины, где я должен в посольстве запросить дополнительные страницы для паспорта. Я уже связался по емайл с еврейской общиной в Афинах и был готов идти спать после длинного дня  и большого обеда.  Но, как всегда, чай рабудил меня и я решил спланировать маршрут в Европу как и купить заранее билеты на паром.  Я понял, что мне придется крутится по Хиосу до 1 ночи, затем спать на стульях до Афин и затем, не надо затем:  Греция отменила свои недорогие международные поезда , а билеты на самолёт были слишком дорогие. Я нашел дешевые билеты до Вены и после проверки погоды в Афинах, я принял решение.  Итак в 6 часов утра я объявил новость Буленту что ему не надо везти меня в Чесме, а только в аэропорт.

Еще один разрывающий обилием желудок Турецкий завтрак с брынзой, турецким кофе, омлетом с сыром, помидорами  и ситим (турецкий бублик) и мы поехали в аэропорт. Мне было грустно расставаться с гостеприимной семьей, но моя работа здесь была выполнена и надо было двигаться дальше.

  Подлетая к Вене, лазурная и изумрудная вода и коричневые плато Азии и Греции под крылом сменились темно-зелеными лесами у длинными участками и полями. Испепеляющее солнце сменилось низкими облаками и красно-белыми со спутниковыми антеннами кубиками покрывающими холмы как рой пчел, потом  появились дома с красными крышами, окружённые фермами.  Аэропорт представлял собой смесь черного стеклянного монолита и металлического скелета.  Внутри аэропорта черные стены и  пол незаметно интегрируются с красным окаймлением магазинов и яркого освещения сверху.  Недорогие автобусы с четким обьяснением куда и  когда автобусы отправляются скомпенсировали первый момент неудовлетворения.

Достаточное количество людей, знающих английский, с удовольствием оказывали помощь.  Мужчина на своем смартфоне показал шаг за шагом маршрут, в кондитерской две девушки склонившись вместе со мной над картой помогли мне найти магазин электроники.

В автобусе, который вез меня в город, я вдруг понял, что я смотрю на свой родной Украинкий город.  Австро-Внгерская архитектура с балконами, поддерживаемыми мифическими фигурами, мозаики на стенах зданий,  громадные кварталы из домов впритык, поктытых графити практически на каждой свободной поверхности ниже пояса. По мере приближения к центру города новые здания стали появляться среди старых австрийских домов. Медленно, но уверенно когда мы оказались в центре города он стал слиянием нового и старого.  Количество новых стеклянных зданий как будто балансировали старые, разрушая монотонность , которую я чувствовал в Киеве и других Украинских городах.  В метро нет этих идиотских турникетов: только машины компосирующие билет и машины по продаже билетов.  Я купил 48 часовий билет, который стоил 11 евро и видел как легко система работает,  когда пара контроллеров вошла  в метро и выдали билеты пассажирам не успевшим купить билет заранее.  Метро удобно соединяет весь  город, так что ничто не находится слишком далеко, а трамваи и автобусы связывают все остальное.  Здесь нет надоедливой рекламы, которая как бы бомбардирует тебя со всех сторон, как это в других городах, а только объявления  о выставкх и театральных постановках.  Я понял почему евреи отказались оставить это город и вернулись после , когда были приглашены назад. Даже когда дела шли плохо, Вена все равно оставалась хорошим местом для жизни.

ТУРЦИЯ

Маргарита в Вавилоне, Исмир, Турция

Я нашел легкий выход из тяжелого положения.  Я искал кусочки еврейской жизни, но мне это не очень удавалось.  Мне нужно было бы знать что возможность изучать культуру для меня возможно только моим Сениным путем.  В Одессе я не стал искать синагогу, а решил узнать немного лучше моего нового друга.  Поэтому я заявился в синагогу под конец шаббата, и меня пригласили на шаббатный обед, где я встретил действительно замечательных молодых людей.  Подобная ситуация произошла сегодня, после того как меня постигла неудача найти еврейские истории в Истамбульской жаре 2 дня нзазд. 

Я несколько расслабился с маргаритой на берегу Эгейского моря на курорте Вавил Он.  Маммет, у которого я был в гостях, студент по обмену, угощал меня махито, и пока мы сидели возле изумрудной воды , расслабляясь после плавания, его мама упомянула, что она видела знаменитость на берегу. 

-Кто?

- Представитель Турецкого телевидения на Евровидении.  -Я помнил что-то насчет Турецкого Евровидения  - Турецкий Еврей.  

-Он еврей,не так ли?

- Да. 

- Куда он пошел? Я бы хотел взять у него интервью. -Она показала в сторону бара.

- Ты знаешь как он выглядит? - я спросил Мамета.

- Высокий, темный и с большим количеством татуировок.

С этой информацией мы с Маметом отправились на поиски.  Это не заняло много времени, нюх привел, и я указал на парня сидящего за столом в забавной шляпе и темных круглых очках. 

-Это он, как ты его узнал? 

-Я не знаю, наверно еврейский нюх.

Я заколебался на мгновенье, но я был с моим младшим другом, которому я сказал, что проинтевьюирую, то есть должен это сделать.  Я подошел к Кэну Бононо и сказа «Шалом».  Он улыбнулся и ответил мне «Шалом».  “Меня зовут Сэм. Я путешествую из Америки. Мой друг говорит что ты поешь.”  Бономо как-то скис.  «Ты еврей, не так ли?  Я путешествую и документирую еврейскую жизнь по миру.” Он еще больше скис.

“Что ты делаешь здесь?”-oн спросил.

“Чилирую, получаю удовольствие от моря.  Ты можешь рассказать о еврейской жизни в Турции?”

“Я не совсем еврей.  Мои родители — да, а я — нет.  Ты лучше поговори с этим парнем,”- и он показал на светлого парня, со смазанными гелем черными волосами и в темных очках.  Это странная фраза, тем более что его главная песня, исполняемая на Евровидении, подошла бы для постановки «Скрипач на крыше», если бы ее ставили 2012 году.  Он еврей .  Хорошо, я понял намек.

-Кто ты, Как тебя зовут?

-Я Ахел, лучший друг Кэна. Наши мамы были лучшими подругами. И наши бабушки были лучшими подругами.

-Здорово, значит ты живешь здесь?

-Нет, я переехал в Нью Йорк.

-Как ты там оказался.?

-Я учился в Пенсильванском Университет.

Вопросы для Кэна сверлили мне голову.  Этот парень, конечно классный, но он уехал в Нью Йорк , в то время как Бономо отсюда и стал известным сам.  Я хотел взять интервью у Бономо. Я хотел записать на видеопленку, но алкоголь и жара задурманили мне голову.  Я слушал Акселя и оглядывался, пытаясь придумать следующий вопрос

- Как это — быть евреем в Турции?  Здесь большая община? - Кэн теперь полностью погрузился в свой ай-фон, и блокнот перед ним был исписан словами песни.

- Община небольшая , но Турция наверно лучшее место в регионе для евреев.  Много синагог, никто не беспокоит, люди добродушные, антисемитизма нет

- Действительно?  Я был в Синагоге Нев Шалом в Истанбуле и она довольно хорошо охраняется. 

- А, у этой синагоги есть история, человек ворвался с пулеметом и другой с бомбой

- А, так в других сингогах не такой охраны?

- Нет, конечно.

- А как насчет флотилии, и что случилось потом? Ой, да, тебя же здесь не было.

- Нет, ты прав. Меня не было, но это просто политика, это пройдет..  У турецких евреев здесь никогда не было проблем здесь, и так и останется.

На этом моменте мне было уже не о чем больше спрашивать. И не имело смысла делать видео, хотя, конечно, мне это надо было сделать.

Аксель, Кен, давайте встретимся и сделаем все как надо и снимем клип о Турции.  Я думаю, Турция заслужила это, если она заботилась о своих гражданах так долго.

СНОВА В ПУТЬ

5 Марта 1913

СНОВА В ПУТЬ

Это должен был быть короткий перерыв, но так получилось, что прошел Ноябрь, и вся зима – четыре месяца ушло на то, что бы хоть немного переработать материалы, представить их в более менее приемлемой форме, навести порядок с домом и финансами, что бы я мог наконец уехать и продолжить путешествие.   Это было непросто покинуть  дом Курта на самом берегу океана, но после того , как я его оставил, мне стало легче, и я почувствал себя счастливее – как будто мое путешествие уже началось.  С меня как гора свалилась, когда я погрузил все свои пожитки в машину. Потом я провел неделю у Браена, и так разложил вещи, что вместо небольшого рюкзака все уместилось в совсем маленький, и у меня получилось три ручные клади.

Уже почти готовый, я все-равно никак не мог решиться, купить билет, и затем ко мне пришла идея написать Эле, и попросить у нее совет  о Мехико. Она мне ответила, и еще написала, что рассталась со своим парнем.  Теперь я чувствовал себя ужасно.  У нее был друг, который ее любил, она его прогнала, и в это время приезжаю я ...  Ну что же, это ее выбор, а я сделал свой.

Итак, я готов увидеть своего друга в Централной Мексике, и наконец все стало на свои места, даже маленькая прощальная вечеринка

Я уехал из Сан Диего на автобусе в Тихуану в час ночи.  На станции я разговорился со сторожем из Нигерии о его работе профессором по религии в Нигерии, где религия используется как средство полетической борьбы на каждом шагу.  После 3-часой езды на автобусе в 7 часов утра я вступил  на борт самолета на прямой перелет в Тепик в Наярите, где я встречюсь с Эли, которую я не видел почти целый год, и проведу там неделю.

Мне было все как-то неспокойно, пока самолет не взлетел.  Мое путешествие здорово задержалось.  Я волновался, что что-нибудь случится, и я не смогу уехать: и вправду, автобусную станцию перенесли, но я узнал об этом заранее;  затем я заснул в аэропорту, но меня развудили, и я успел на самолет.  Наконец-то самолет взлетел на рассвете из Калифорнийского Залива, и я проснулся только когда он пошел на посадку  над светло зелеными холмами Нараята.

Я в восторге от Мехико-Сити, и у меня есть план.  Мой план – пройти через Мехико, заглянуть на Кубу, Доминиканскую Республику, Пyерто Рико, Куракао, а потом в Южную Америку.  Этот план проведет меня через конвертированные  инквизицией общины, беженцев от русских погромов, Сирийских беженцев и экспатриотов из Израиля.

Истории, я надеюсь, будут легче, чем истории строго Света, колоритней, чем Африканские, и не такие озабоченные, как в Азии.

Это должно быть очень интересное приключение – найти евреев в Новом Свете, и как они адаптировались в мире, столь отличном от того окуда они пришли. Но это история всего человечества – адаптироваться, что бы выжить.

КОГДА ДУША ПОЕТ

Когда душа радуется

В прошлую пятницу раввин Менди Вогель  сидел  во главе стола в большой хорошо освещённой комнате возле Королевских Ворот в Лондоне. Он рассказывал о еврейском народе перед тем как петь кидыш, последнюю молитву обеда в шаббат. Его дочери стояли по обе стороны от него, прижимаясь к нему.  Его сын, Хачи был на руках у Эмили, а Янкель был в детской.  Михаил из Марокко сидел возле  маня, Влад  с улыбкой смотрел на говорящего Раввина. Я впитывал в себя эту картину ,как картинку берега Тринидад, что бы никогда не стерлась из моей памяти. Это был момент какого-то просветления , сидя за столом с хорошими людьми, которые собрались здесь  со всего мира чтобы разделить трапезу , которую приготовила для нас замечательная жена раввина. Я ничем не мог помочь, но мне очень хотелось что-то сделать в благодарность,  и сдерживаясь весь вечер, мое соображение к сожалению ослабело из-за принятого вина и водки (я выпил три рюмки).  Вогель посмотрел на меня осуждающе с другого конца стола и покачал головой, и я чуть не провалился сквозь землю от стыда и убрал фотоаппарат.  В шаббат не фотографируют.

Я вспомнил этот момент сегодня, когда я сидел на Набережной в Ивано Франковске и смотрел, как закат окрашивает облака сначала в голубой и розовый, а потом в фиолетовый цвет, с мамой, женой и братом моего лучшего друга, который лежал в отделе интенсивной терапии в госпитале.  Мы  стали говорить о моей сестре, соблюдающей шаббат и неотвечающей на телефонные звонки по субботам.  Коля засмеялся.  Я тоже так относился раньше, пока я не понял важность этого. Неизвестно, нужен ли отдых богу, но нам нужен. Мы должны расслабляться.  Планирование, телефонные звонки, текстинг, проверка почты, езда куда-нибудь — не особенная работа, но это стресс.  И цель — не работать, а расслабиться.  Телефонный звонок это не работа, но стресс. И евреям и неевреям нужен день когда они могут расслабиться и снять стресс.

Мои рассуждения были подтверждены Главным Раввином Карпатского региона Раввином Виктором Гудзинским во время нашего сегодняшнего интервью. Он был приятелем с моим отцом, и  в его глаза искряться юмором когда он поглаживал свою длинную седую бороду, говоря с добротой о крохотной группе евреев Ивано-Франковска, о трудностях поддержки программы на плаву, шаббатный обед, кладбище, Синагогу и архивную работу.  Каким-то образом они выкручиваются.  Раввин сказал:  У нас всегда найдется место для путешественников, мы всегда отмечаем Шаббат, и у нас всегда есть кошерная еда. Я спросил у него какого направления иудаизма он придерживается .  Он ответил — религия одна, и закон один и он написан черным по белому.  Следовать или не следовать — это выбор человека. Раввин никогда не будет учить людей не соблюдать закон.  Еврей может не всегда соблюдать все законы, но это не значит что это правильно, но это и не значит, что от этого человек становиться плохим.

Опять и опять я вижу общую тему в вере, я вижу важность диаспоры: иметь возможность найти приют в любом доме среди тех, кто примет меня на основе того, что я родился евреем.  Как сказал Давид Мендельман из Киева:  « Трудно быть евреем, но еще труднее быть евреем среди не евреев. Но я вижу, что гораздо легче быть евреем среди неевреев, если не бояться оставаться евреем".

Раввин Гудзинский рассказывал о уничтожении евреев в Ивано-Франковске во время Второй Мировой, как город 80 тысяч стал городом 20 тысяч, где 60 тысяч было уничтожено и всего 150 человек уцелело из еврейской общины, и как после первой волны иммиграции из района, Румынские евреи, которых выгнали из Румынии, переехали сюда и заняли пустые дома.  Эта качество быть рассеянными по всему миру и в тоже время иметь общую веру и культуру и общий язык, и чувство единства  помогло держаться народу наплаву.

Раввин спросил, или я одевал мои тефелины сегодня.  Конечно  - нет.  Мы совершили мицву, обернув коробочку с молитвой вокруг моей руки, закрепив ее вокруг моего сердца и другой но моем лбу для моего сознания, раввин произнес ежедневное благословение, мы сняли теффелины и на этом мы расстались.

УЛИС ИЛИ НЕСЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Приключения Одиссея и случайная встреча.

Я проснулся в одежде с жевательной резинкой прилипшей к моим штанам.  Туалеты были грязные и моя чистая одежда на исходе. Завтрака уже не было, потому что по словам обслуживающего персонала - «Кто раньше сел — тот и сьел». 

 Я подхватил мой рюкзак с лаптопом и отправился назад в Лондон.  Мне надо было проехать две остановки, и я слушал разговор между девушкой и пожилым индусом о религии.  Она была атеистка, он верующий.  Он хорошо разбирался в религии, и его мягкая< добрая речь если не убедила ее, то зародила сомнение в ее отрицании религии. Я сам в последнии полтора года пересмотрел свое отношении к религии.  Недостаток бога возмещается водружением себя на место бога, и созданием культа самого себя, что последнее время и происходит в нашем обществе.  Религия, наоборот, концентрируется на других, чтобы человечество достигало совершенства.  Я пропустил выходящих пассажиров , и видел как эта пара тоже сошла. Старик обнял девушку и поцеловал ее в щеку. Я хотел последовать за ними, но передумал.  

 Я вернулся в вагон и доехал до Канари Ворфа. Канари Ворф находится недалеко от Собора Святого Павла.  Вход в собор бесплатный для богомольцев, но для туристов, что бы осмотреть купол, билет стоит $30. Недалеко расположен музей Тата, в котором выставлено множество абстрактных картин, даже таких классиков как Пикасо и Калдер..  У Пикасо, как известно, было много друзей которые стали жертвами Холокоста.

Моей целью было не рассматривание достопримечательностей, тем не менее я не мог удержаться и постоянно отвлекался. Желания увидеть что-то новое в Лондоне избежать невозможно .  Я должен вас предупредить от разочарования что соборный бар не является баром.

Я шел к Букингемскому Дворцу через Гайд Парк и шикарный Вестминстр с лимузинами, принцами и их охраной .  К этому времени я стал искать какой нибудь паб, и нечаянно повернув не на ту улицы оказался в жилом районе,  Я заметил мужчину среднего роста с бородой, в кипе и костюме, быстро идущего мне наперерез. «Извините, я ищу Хаббад,» я обратился к нему. Он посмотрел мне в глаза, стараясь угадать мои намерения.

- Зачем вам?

- Я делая фото-проект о евреях.

- У меня нет возможности говорить стобой сейчас, но позвони мне,- он дал мне карточку и быстро пошел дальше. На карточке было написано: Равин Менди Вогел. Центр Еврейской Жизни.

Я посмотрел ему вслед, он обернулся находу и показал на небо как бы говоря — Наша встреча не было случайностью.

Я пошел на юг в Найтсбридж и закончил этот вечер с кружкой пива глядя игру между Ирландией и Испанией в Еврокубке. После матча я подхватил свои вещи и отправился в место с названием «Пластиковые Люди» Мне рекомендовали, что там можно послушать хорошую музыку в четверг вечером. Там я слушал музыку, пил темный крепкий импортированный из Нигерии Гинес, разговаривал с доктором Джейамсом о том как он ударил Раби, о еврейских районах и наконец рухнул на диван после долгого разговора об обществе и политике в квартире Эда Хакни.